«В ИТ-секторе царит фантастическая обстановка»: Экспаты из Индии, США и других стран о жизни и работе в России

Николас Ходжкинс (Великобритания)

Я впервые оказался в Москве в 1992 году на выпускном курсе по специальности International Business в Newcastle Business School. Это был просто фантастический год: я жил в общежитии, изучал язык и культуру России. Всё, чего мне тогда хотелось, — это вернуться сюда после окончания обучения. И я вернулся в Москву.

Моей первой работой стала продажа матрёшек на Арбате. Тогда все мои русские друзья бросили учиться и стали продавать что-то. Время было тяжелое, и я поддался общей тенденции. Затем у меня был целый ряд очень интересных работ в бизнесе, но моё сердце всегда было отдано музыке. Ещё два года я занимался только ей, создавал музыку в жанре House и Techno. А когда денежные запасы закончились, я начал переводить и редактировать юридические и PR-тексты, и стал журналистом на фрилансе. Это позволяло мне параллельно заниматься любимым делом, в том числе и диджейством. Я играл в клубах по всей России.

В какой-то момент я немного устал от такой жизни, захотелось чего-то более спокойного и размеренного. Может быть, даже офисной жизни. Судьба не заставила себя долго ждать. Мне позвонили из «Лаборатории Касперского» и предложили позицию. С 2011 года я работаю в этой компании.

Я не вижу большой разницы в подходах к работе в России и Великобритании. Разве что рабочий день в Москве обычно начинается позже, но и длится до позднего вечера. Трудно так обобщать всех россиян и британцев, говоря об их профессиональной деятельности. Всегда и везде есть как профессионалы, так и бездельники, и много людей где-то посередине. Например, с точки зрения степени добросовестности и внимания к деталям между нашим российским и зарубежным коллегами в PR-отделе «Лаборатории Касперского» я не замечаю различий. Одна вещь, которую я могу отметить: русские, кажется, относятся к работе проще — серьёзно поработал, потом пошёл домой и расслабился.

Возможно, я (теперь – мы) вернусь в Великобританию однажды, но не рвусь туда. У меня теперь есть семья. Мы живем в Москве и привыкли к этому городу, здесь есть всё, что нам нужно. Я всегда чувствовал себя здесь как дома, хотя и вдали от родной страны.

Безусловно, есть обратная сторона. Например, автомобили, которые паркуются на бордюрах или в клумбах, хамство на улицах. Но в Великобритании тоже есть свои недостатки. Например, центр каждого города по всей стране из-за пабов там временами превращается в «театр», на сцене которого показывают бои пьяных героев.

Жизнь — это то, что мы создаём сами. И не имеет значения, где мы находимся. Когда-то я оказался в России случайно. Я выбрал русский язык в качестве своего иностранного языка в 1990 году, поскольку думал, что год в Москве окажется более захватывающим, чем в Париже или Берлине — прямо как в шпионском романе. Но как только я оказался здесь, то понял, что хочу остаться. Именно так и получилось.

Гаган Сингх (Индия)

Дарио Кастагнари (Италия)

Фэн Линь (Китай)

У меня было предложение поехать в Америку, учиться в одном из университетов, и я уже получил визу, но потом изменил своё решение. Мой дом находится как раз недалеко от российского Дальнего Востока, и для получения образования я выбрал один из местных вузов. Поступил в Дальневосточный Федеральный Университет, на факультет экономики, закончил его и решил остаться работать в России. Сначала создал свой бизнес — торгово-логистическую компанию, потом работал в китайской ecommerce-компании Osell, B2B-площадке для оптовых закупок китайских товаров российскими продавцами. Я работал и в Китае, и в России, и особой разницы лично для себя не заметил.

Где сильнее профессионалы? Если говорить об ИТ, то в России много талантливых программистов, разработчиков, с очень высоким уровнем профессионального развития. Если о ecommerce — то эта отрасль в Китае гораздо более развита, у нее более длительная история, поэтому сильных специалистов там, естественно, больше. По моим оценкам, ecommerce в Китае — номер 1 в мире, даже круче, чем в США. Но я думаю, что со временем разрыв между китайским и российским ecommerce сократится, так как на рынке России уже присутствуют крупные игроки, и потенциал у него очень высок.

Мой первый рабочий день в России был не в компании ToBox, а в стартапе, который мы создали с моим российским однокурсником. Тот день мне запомнился тем, что мы пошли в налоговую инспекцию, оформляли документы — и это было намного сложнее, заняло намного больше времени, чем в Китае. У нас очень просто открыть свой бизнес. Три дня и одна подпись на документе.

По сути, вся наша команда — партнёры ToBox, так как для всех сотрудников приготовлена доля в компании. Для китайской отрасли это очень распространённый подход, в России это ещё пока не принято повсеместно. На мой взгляд, такой способ мотивации как раз очень хорошо влияет на эффективность работы.

Расскажу о случае, который меня удивил: в новостях прошла информация о том, что на территории «Москва-Сити» начался пожар. Я всем написал об этом в общем рабочем чате. Мы находились в башне «Федерация» в «Москва-Сити», и я думал, что все испугаются и решат уйти из офиса. Но мои российские коллеги продолжали работать как ни в чем не бывало. Это было удивительно.

В российских работниках мне нравится то, что когда они получают задачу, то реализуют её спокойно и последовательно. Китайцы гораздо более активны, и иногда даже хаотичны. Однако при этом бывает, что российские коллеги выполняют задачи слишком медленно, а китайцы стараются сделать максимально быстро, ищут короткие пути. Иногда это хорошо, иногда — не очень. Это как раз тот случай, когда достоинства порой оборачиваются недостатками.

Дирк Шпиндельдрейер (Германия)

Я отвечаю за коммуникацию с отелями в Германии в Zavento.com — это второй рынок, на который мы выходим после России уже в мае. Вообще, в России мне очень комфортно: до этого я уже работал генеральным директором трёх отелей на Красной Поляне. Там я успел привыкнуть ко многому тому, что обычно шокирует иностранцев: и попробовал настоящий кавказский шашлык, и побывал на многочасовых застольях с обилием еды и алкоголя, и успел свыкнуться со стилем вождения сочинских таксистов на серпантине в горах.

В России мне особенно нравится один момент: если идея стоящая и интересная, от стадии замысла до готового проекта может пройти очень мало времени. Наш проект — отличный тому пример. Да и Олимпиада, в подготовке которой я также участвовал, прекрасно иллюстрирует это. В Европе всё намного медленнее: надо просчитать риски, провести опросы в фокус-группах, провести десятки совещаний, пока наконец дело сдвинется с мертвой точки. Естественно, это не общее правило, но многие проекты, с которыми я сталкивался здесь, воплощались очень быстро — в Европе это занимает годы. А время сейчас бесценно — не успел ты, успели конкуренты.

Я раньше мало пересекался с сектором ИТ, в основном, моя сфера — это гостиничный бизнес. Начав работать в Zavento.com, я был поражен, насколько хороший продукт делают российские специалисты. Вообще, программисты из России отлично известны на Западе и там их очень любят. Здесь у меня была возможность убедиться в этом на собственном опыте. Уверен, компетенция здесь точно на уровне европейской или американской, и даже выше.

А вот слабое место — это менеджмент. Сказывается то, что многим отраслям здесь от силы 20 лет, и солидного опыта пока не накоплено. А заимствования с Запада, конечно, полезны, но не всегда идеальны для местной действительности: нужна собственная школа менеджмента, а на её формирование потребуются долгие годы.

Марк Капчиц (Израиль)

До России я работал арт-директором в крупных рекламных агентствах Англии, Израиле и Хорватии. В Москву переехал относительно случайно, вместе с женой, которой на тот момент предложили там работу.

Довольно скоро заметил, что при темпах и бешеном ритме мегаполиса экспресс-доставка в Москве буксовала: сроки беспощадно срываются, курьеры опаздывают и не слишком дисциплинированы. Так пришла мысль реализовать проект, который бы одновременно решал проблему российской экспресс-логистики (на тот момент весьма среднего уровня), и задействовал бы в качестве исполнителей огромную прослойку московского населения, которое — это бросается в глаза — активно стремится зарабатывать, совмещая это с учебой или основной деятельностью. Так появился Bringo.

Основное, с чем пришлось иметь дело после переезда при отладке взаимодействий в команде (мой последний опыт в качестве арт-директора был связан с Израилем) — меньшая мотивация, вовлеченность и инициативность российских сотрудников по сравнению с израильскими коллегами. Российские сотрудники в среднем больше склонны к прокрастинации и меньше берут инициативу по решению текущих задач на себя.

Одновременно с этим стоит отметить, что очень многое в эффективности конкретного специалиста в России зависит от его увлеченности тем, что он делает в проекте, степенью сопричастности и наличием (или отсутствием) ощущения perfect storm («идеальной игры»), когда каждый чувствует себя частью большого общего дела, ценности которого разделяет. Задача руководства в данном случае — поддерживать высокий уровень мотивации и чувства сопричастности каждого сотрудника в команде. В западных компаниях с мотивацией, как правило, серьезных сложностей не возникает, люди лучше адаптированы к корпоративной культуре и этике, изначально более сознательно подходят к выбору профессии и дорожат собственной квалификацией.

Одна из национальных «особенностей» российского бизнеса — сильная вовлеченность и соприкосновение бизнеса с государством при недостаточно развитой законодательной базе. Это касается в том числе малого и среднего бизнеса. Условия развития бизнеса МСП в целом на довольно низком, по сравнению с западными странами, уровне.

Многие израильские компании на первых этапах развития получают мощную поддержку и менторство со стороны финансируемых государством фондов, при этом уровень бюрократизации значительно ниже, прозрачности сделок — выше. В России существует некоторая проблема с финансированием инновационного и ИТ-секторов. Несмотря на то, что развитием ИТ действительно занялись, поиск грамотного инвестора — всё еще во многом прерогатива тех, кто имеет непосредственное общение с топ-менеджментом соответствующих организаций.

Россия — это хороший и молодой ecommerce-рынок, на котором удобно обкатывать бизнес-модель. Здесь грамотный и относительно дешёвый ресурс российских ИТ-специалистов, который позволяет быстро разработать продукт и выйти на достаточно высокий уровень.

Франклин Сомойе (Нигерия)

Я работаю в сфере ИТ с 2002 года, в компанию попал через портал HeadHunter. Откликнулся на вакансию, мне позвонили и пригласили на собеседование, которое проходило в два этапа. Сложностей не было, так как я дал понять, что готов работать, и убедил, что могу принести пользу компании, особенно ИТ-департаменту. Самое смешное было на втором собеседовании — куда я поехал сразу после зубного. Жутко болело всё, отвечал на вопросы почти через боль. Но это мелочи, ведь работа мне пришлась по душе. И потом, устроиться не так-то просто, — мало того, что я не гражданин РФ, да ещё из Африки.

До этого я всегда работал только в иностранных компаниях. Это мой первый опыт работы в российском ИТ-бизнесе. Естественно, есть некоторые существенные различия.

К примеру, на предыдущем месте мне приходилось постоянно всё согласовывать, получать кучу подписей перед тем как что-то сделать или приобрести для нужд компании оборудование. Это дико раздражало и отнимало много времени. В Omnicomm этого нет, всё как-то проще, по-дружески, что ли, многие вопросы можно решить по звонку или письму руководству. Это радует и освобождает много времени для действительно нужных и полезных для компании дел.

Как на меня реагировали в первый рабочий день? Удивлялись. Не каждый день видишь в безумно холодной России темнокожего парня, а тут ещё и новый коллега. Мы очень быстро сдружились.

Коллеги поначалу стеснялись со мной откровенничать, задавать вопросы о моей родине, семье, обычаях, всё общение проходило в рамках дежурных тем. Наверное, боялись обидеть или поднять неудобный для меня вопрос. Спустя два года мы стали своими, говорим на любые темы, в том числе и темы расовой нетерпимости, много по этому поводу шутим. Сегодня я понимаю, что работать в российской ИТ-компании куда проще и интересней, нет чётко поставленных рамок, куда тебя постоянно загоняют, как это было в зарубежных.

Эван Джонсон (США)

Я менеджер по международному маркетингу в компании Redmadrobot, которая занимается разработкой мобильных приложений. Мы расширяемся глобально, и я один из тех, кто отвечает за мировую экспансию «Роботов». Маркетинг, развитие бизнеса, отношения с партнерами на международном рынке — это мои зоны ответственности.

Наверняка читателям известны основные различия между работой в России и США, поэтому я расскажу только о своём собственном опыте. В профессиональном плане в России у меня есть возможность делать гораздо больше, чем я изначально ожидал. Поскольку я единственный носитель английского языка в компании, меня часто просят перевести или отредактировать самые разные тексты, от договоров до рекламы. Это позволяет посмотреть на бизнес с самых разных сторон и узнать какие-то вещи, которые напрямую не входят в мою зону ответственности. Я считаю, что это полезно и выгодно.

Похоже, мне придется побороться с предвзятым мнением о российских компаниях за рубежом. У России не лучшая репутация в плане прозрачности ведения бизнеса, стабильности и безопасности, поэтому пока многие на Западе относятся к российским компаниям с долей скепсиса и не всегда до конца верят, что здесь умеют создавать продукты мирового уровня. Мы это мнение стремимся изменить.

По поводу еды — в России столько сытной и вкусной еды (я фанат русских молочных продуктов, особенно сырков), что мне удивительно, почему тут так мало людей с лишним весом. Мне кажется, русские противостоят лишним килограммам на каком-то ментальном уровне — располнеть не позволяет присущее многим непоколебимое чувство собственного достоинства.

Источник: https://vc.ru/

Добавлено: редакция сайта Moscow-City.Online